Экскурс в историю лофтов был бы откровенно неполным без упоминания серебряной фабрики Энди Уорхола. В конце концов, это один из самых известных лофтов. И уж точно самый культовый (это не моё мнение).
Наверно, следует начать с того, что ещё до обретения собственной мастерской Уорхол выставлялся в лофт-галлерее на 305 East 45th Street, и у него была возможность оценить его несомненные достоинства.
Затем можно вспомнить, что первым жильём Уорхола в Нью-Йорке был маленький домик на Лексингтон Авеню (1342 Lexington Avenu ») . Кстати, построенный по проекту архитектора Генри Харденберга (Henry Hardenbergh). Уорхол купил этот дом в 1960 году за $60,000 и жил здесь со своей мамой, рисуя в студии на втором этаже банки супа кэмпбелл и денежные купюры ».
Сейчас дом 1342 на Лексингтон Авеню продаётся, и желающие раствориться в поп-ауре Энди могут себе это позволить за каких-нибудь $5,795,000 (если я подсчитала правильно, со времени покупки дома Уорхолом его цена выросла почти в сто раз).
Неподалёку от Лексингтон Авеню Уорхол вскоре присмотрел здание бывшего пожарного депо №13 (159 East 87th Street), он даже написал в департамент недвижимости Нью-Йорка письмо с просьбой арендовать его за $150 в месяц (именно в месяц, а не в год). Но потом тогдашний арендатор здания, которому оно обходилось всего в $100 в год, согласился сдать Уорхолу в субаренду второй (верхний) этаж. »
У пожарного депо №13 есть своя славная история, любовно хранимая в памяти Манхэттена. Но "серебряной фабрикой" стало не оно, а пятый этаж бывшей шляпной фабрики (231 East 47th Street), куда Уорхол переехал уже в феврале 1964 года. »
Это здание не сохранилось, сейчас на его месте подземный паркинг и малюсенький скверик. Но потоптаться и поглазеть на то, что осталось, можно.
Непрестижный район с лихвой окупался просторными помещениями и высокими потолками (которые, впрочем, всё же воспринимались непропорционально низкими для зала таких размеров). Ну и плюс вся неотъемлемая атрибутика породистого тру-лофта — сводчатые цилиндрические перекрытия, металлические колонны и лестницы, разводки труб и даже промышленный подъёмник.
Настало время не то, чтобы праудли, но представить автора интерьера "серебряной фабрики" — Билли Нейма (Уильям Линич). Он дизайнер и по совместительству театральный осветитель, официант, фотограф и архивариус "серебряной фабрики".
Когда-то Билли в своём родном городе Покипси видел, как большой мост через Гудзон красили промышленной краской на основе алюминиевой пудры. Зрелище его поразило, и он всё в лофте — кирпичные стены, металлические колонны, лестницы, трубы, телефон, манекены, мебель и даже унитаз — покрасил серебряной краской. Причём обновлял её каждые две недели с помощью пульверизатора.
Для усиления эффекта стены были задрапированы серебряной фольгой, а под потолком повесили серебряные "облака" — воздушные шары-подушки с гелием (надутые воздухом валялись на полу). По сути декоратор Билли Нейм загримировал лофт так, что тот стал похож не на мастерскую, а на бордель — дёшево и броско. »»
Дизайн-проект интерьера был исполнен в таком же необременительном для его автора духе — представлял собой один-единственный рисунок, вот он.
Если верхний апостроф обозначает футы, то размеры помещения составляли трицать метров на пятнадцать, площадь 464 м². Колонны делили пространство на три "нефа". Остальные элементы интерьера, скупо обозначенные на рисунке, — эвакуационная пожарная лестница, входы, службы, рабочий стол Энди, место для занятий шелкографией, знаменитая софа с помойки.
Так бывшая шляпная фабрика стала серебряной, а лофт превратилась в поп-бордель. Мнения на сей счёт (как и вкусовые суждения о творчестве Уорхола вообще — не того, который Вархола, а именно Уорхола) могут кардинально расходиться, но опознавательная атрибутика заведения налицо, что отсылает любознательных к аналогичным изображениям древнеримских Помпей.
Да уж. Кто-то из бывшей мастерской делает храм для муз, а кто-то становится их сутенёром. О том, кто были обитатели богемной фабрики, можно судить и по письму хозяина здания к Уорхолу.
Я слишком сочувствую тем, от чьего имени и в защиту чьих интересов это письмо было написано, чтобы посмеяться над ним вместе с поклонниками поп-арта. Которые даже пытаются воссоздать заведение в 3d — велкам.
Теперь остаётся только дежурно признаться в том, что картинки принадлежат их уважаемым владельцам и были надёрганы мною отовсюду. »»»
Наверно, следует начать с того, что ещё до обретения собственной мастерской Уорхол выставлялся в лофт-галлерее на 305 East 45th Street, и у него была возможность оценить его несомненные достоинства.
Затем можно вспомнить, что первым жильём Уорхола в Нью-Йорке был маленький домик на Лексингтон Авеню (1342 Lexington Avenu ») . Кстати, построенный по проекту архитектора Генри Харденберга (Henry Hardenbergh). Уорхол купил этот дом в 1960 году за $60,000 и жил здесь со своей мамой, рисуя в студии на втором этаже банки супа кэмпбелл и денежные купюры ».
Сейчас дом 1342 на Лексингтон Авеню продаётся, и желающие раствориться в поп-ауре Энди могут себе это позволить за каких-нибудь $5,795,000 (если я подсчитала правильно, со времени покупки дома Уорхолом его цена выросла почти в сто раз).
Неподалёку от Лексингтон Авеню Уорхол вскоре присмотрел здание бывшего пожарного депо №13 (159 East 87th Street), он даже написал в департамент недвижимости Нью-Йорка письмо с просьбой арендовать его за $150 в месяц (именно в месяц, а не в год). Но потом тогдашний арендатор здания, которому оно обходилось всего в $100 в год, согласился сдать Уорхолу в субаренду второй (верхний) этаж. »
У пожарного депо №13 есть своя славная история, любовно хранимая в памяти Манхэттена. Но "серебряной фабрикой" стало не оно, а пятый этаж бывшей шляпной фабрики (231 East 47th Street), куда Уорхол переехал уже в феврале 1964 года. »
Это здание не сохранилось, сейчас на его месте подземный паркинг и малюсенький скверик. Но потоптаться и поглазеть на то, что осталось, можно.
Непрестижный район с лихвой окупался просторными помещениями и высокими потолками (которые, впрочем, всё же воспринимались непропорционально низкими для зала таких размеров). Ну и плюс вся неотъемлемая атрибутика породистого тру-лофта — сводчатые цилиндрические перекрытия, металлические колонны и лестницы, разводки труб и даже промышленный подъёмник.
Не знаю, чем объяснить, но очень часто "серебряную фабрику" связывают с пожарным депо ». В этой путанице я вынужденно полагаюсь на уорхоловский сайт и свидетельство Герарда Маланги (правой руки Уорхола), которые утверждают, что в 1963 Энди обитал в пожарном депо, а с февраля 1964 года — в бывшей шляпной фабрике.
Настало время не то, чтобы праудли, но представить автора интерьера "серебряной фабрики" — Билли Нейма (Уильям Линич). Он дизайнер и по совместительству театральный осветитель, официант, фотограф и архивариус "серебряной фабрики".
Когда-то Билли в своём родном городе Покипси видел, как большой мост через Гудзон красили промышленной краской на основе алюминиевой пудры. Зрелище его поразило, и он всё в лофте — кирпичные стены, металлические колонны, лестницы, трубы, телефон, манекены, мебель и даже унитаз — покрасил серебряной краской. Причём обновлял её каждые две недели с помощью пульверизатора.
Для усиления эффекта стены были задрапированы серебряной фольгой, а под потолком повесили серебряные "облака" — воздушные шары-подушки с гелием (надутые воздухом валялись на полу). По сути декоратор Билли Нейм загримировал лофт так, что тот стал похож не на мастерскую, а на бордель — дёшево и броско. »»
Дизайн-проект интерьера был исполнен в таком же необременительном для его автора духе — представлял собой один-единственный рисунок, вот он.
Если верхний апостроф обозначает футы, то размеры помещения составляли трицать метров на пятнадцать, площадь 464 м². Колонны делили пространство на три "нефа". Остальные элементы интерьера, скупо обозначенные на рисунке, — эвакуационная пожарная лестница, входы, службы, рабочий стол Энди, место для занятий шелкографией, знаменитая софа с помойки.
Так бывшая шляпная фабрика стала серебряной, а лофт превратилась в поп-бордель. Мнения на сей счёт (как и вкусовые суждения о творчестве Уорхола вообще — не того, который Вархола, а именно Уорхола) могут кардинально расходиться, но опознавательная атрибутика заведения налицо, что отсылает любознательных к аналогичным изображениям древнеримских Помпей.
Да уж. Кто-то из бывшей мастерской делает храм для муз, а кто-то становится их сутенёром. О том, кто были обитатели богемной фабрики, можно судить и по письму хозяина здания к Уорхолу.
Я слишком сочувствую тем, от чьего имени и в защиту чьих интересов это письмо было написано, чтобы посмеяться над ним вместе с поклонниками поп-арта. Которые даже пытаются воссоздать заведение в 3d — велкам.
Теперь остаётся только дежурно признаться в том, что картинки принадлежат их уважаемым владельцам и были надёрганы мною отовсюду. »»»
Комментариев нет:
Отправить комментарий